О запрете абортов

ПсевдоТрадиционные сообщества (на самом деле болезненно мутировавшие сообщества модерна) ставят во главу угла детерминированность человеческого тела. Тело - по их представлениям - должно полностью обуславливать человека социально, не должно концептуально меняться или использоваться "не по назначению" (социальная, сексуальная и прочие роли). Отсюда вся эта нелюбовь к гомосексуализму (и другим проявлениям "нестандартной" сексуальности), транспереходу и трансгуманизму.

В отличии от общества Традиции, где не каждый человек был настоящим человеком (смотрите различные этапы инициации), но при этом каждый человек был чем-то большим, чем человек как таковой (некой частью Б-жественного ансамбля), для далеких от любой традиционности сообществ болезненного модерна человек - это всегда некая стандартная единица, где в идеале каждое человекотело равнозначно любому другому. И сообщество считается тем успешнее, чем больше в нем состоит этих человекотел (вспоминается "царство количества" Рене Генона)

При чем же тут запреты абортов?

Дело в том, что если смотреть через эту животноводческую оптику, то очевидно, что человеческая личность для таких сообществ не имеет особого значения. И именно поэтому болезненные модернисты пытаются уравнять человеческий эмбрион и самого человека. Личность (которая и есть человек) выносится за скобки. То есть для них вы и эмбриональная плод шести недель от момента зачатия - равнозначны, потому что в обоих случаях есть человекотело.

И тут можно провести два мысленных эксперимента, чтобы понять для себя всю суть такого уравнивания.

1. Допустим мы можем клонировать и вырастить взрослое тело, идентичное вашему. Скажем для трансплантации идеально подходящих органов. И при этом у этого тела будет совершенно "пустой" мозг: ни навыков, ни простейших умений, ни опыта, ни воспоминаний. Чистый лист. Тело это пребывает в бессознательном состоянии и подключено к некоему жизнеобеспечению, но теоретически может быть "разбужено" и даже (после многомесячного обучения) стать личностью. Однако в данный момент личности в таком теле просто нет. И теперь ответьте на вопрос - это человек? Не в биологическом плане (ибо в таком ракурсе и свежий труп - это тоже человек), а в социальном и, если хотите, в духовном.

2. Допустим мы можем оцифровать сознание человека. Полностью избавиться от биологической оболочки и переместить сознание на условный жесткий диск. Такое сознание будет существенно изменено, ибо оно уже не будет обусловлено телесностью, а значит в нем не будет всех психических "багов" телесности и всех настроек (в первую очередь гормональных), которые непрерывно влияют на мышление. Очевидно, что изменится характер такой оцифрованной личности (и шире - ее психология вообще), потому что изменится принципиальное самоощущение. Но останется опыт и память - два ключевых фактора для определения личности. И теперь ответьте на вопрос - это человек? Точнее, это еще человек?

И вот тут важно отметить, что в первом случая для сообществ болезненного модерна ответ будет да, а во втором - нет.

Возвращаясь к абортам: для болезненных модернистов они неприемлемы по самой своей сути, так как личность женщины в вопросе аборта начинает превалировать над человекотелом зародыша, а это недопустимо в силу самой идеологии болезненного модернизма.