Я спал в четыреста десятом
И снова видел этот сон.
Мой город скрылся за закатом,
Лишь тёмный лес со всех сторон.
Зима – не первое апреля,
Здесь всё взаправду, это плен.
Шла двадцать пятая неделя.
Полгода жарких летних смен,
Где ночью и кузнечик страшен,
Боишься выглянуть в окно.
Я вспомнил о какой-то Маше.
Спокойно, это всё – кино.
Постойте, Мику – не актриса...
Автобус. Лагерь. Чистый лист.
Турнир. "Столичная". Алиса.
А я – успешный металлист,
Восстановился в универе
И встретил там свою любовь.
А вдруг не встретил? Дело в вере?
И в том, что я запутан вновь?
Бред. Что за мысли об измене?
Прости, родная. Ерунда.
Я четверть века верен Лене.
Она... О Боже! Верен, да.
Но что мы делали со Славей
В просторном спальнике в лесу?
Воспоминания дырявей,
Чем сито драное, десу.
Да, сито, вилки и кастрюля.
Готовлю ужин на двоих.
В столовой ждёт красотка Юля.
Она не кошка – я не псих.
Мир бесконечных итераций.
Реальны все, как ни крути,
И за границу декораций
Сбежать не выйдет. Нет пути.
Хотя одна из компаньонок
Твердит, что выход всё же есть...
– Вставай! Конечная, "Совёнок".
– А?.. Здравствуй, Славя. Двадцать шесть.