Re: [Торсионщино!][Что же скажет школоло?] Ударился головй - и ты уже русский!
Время зимних каникул и отпусков. Здание аэродрома было переполнено. Большинство пассажиров ждало рейсы в восточные штаты, в основном, в Нью-Йорк. Тот, кто не заказал билет заранее, пытал свое счастье на положении "стэнд-бай" — ждал, может, кто откажется, и тогда посадят его. Среди этих людей был Аарон-Дов Гальперин, улыбчивый мужчина с бородой и в шляпе, главный редактор журнала "Кфар-ХАБАД" Не очень он верил в свою удачу, заполночь, в неудобном пластиковом кресле. Но вдруг репродуктор в зале ожидания прокричал его имя. Стюардесса, улыбаясь сквозь зевоту, сказала жестяным голосом:
— Еще одно место в рейсе на Нью-Йорк. Бегите, сэр, они уже закрывают...
Он побежал и успел. К довершению удачи в соседнем кресле сидел еврей, приветствовавший хабадника на чистом иврите. Гальперин попытался "ухватить" ситуацию. Он спросил:
— Летишь с пересадкой из Лос-Анджелоса?
— Нет, отсюда, из Солт-Лейк-Сити.
— Бизнес, куплю-продам?
— Я ответственный работник церкви мормонов. Вроде миссионера, если говорить по-вашему...
Попутчик попытался втянуть Дова Гальперина в беседу об особенностях различных религий (имея в виду, вероятно, что мормоны взяли ото всех самое лучшее). Но журналист решительно заявил, что не желает говорить об этом.
— Боишься сделаться мормоном? — спросил сосед с улыбкой.
— Вот уж ни грамма. Просто не хочу залеплять нечистотой свои уши.
— Почему же так грубо? — поднял брови сосед (его звали Дэвид). — Неужели мы не можем обсудить все, как культурные люди?
— Потому что твоя религия это "авода зара", идолопоклонство, — буркнул хабадник. — От нее еврей должен бежать стремглав, вплоть до того, что жизнь отдай...
Попутчики взаимно надулись. В сонном мозгу Гальперина промелькнула мысль, что не худо бы немного расколоть собеседника, узнать, какими приемами пользуются миссионеры, завлекая евреев, и т.д. Но тут уже Дэвид оказался начеку.
— Для чего тебе это знать? — спросил он ядовито. — Думаешь, я в автобусе родился?
На израильском сленге это означает "не лыком шит". Гальперин понял, что сыщик из него сегодня никудышный, и предпочел задремать. То же сделал и его попутчик. Но вдруг, перед самой посадкой, Дэвид заявил:
— Я хочу увидеть вашего Ребе. Ты можешь мне это устроить?
Сначала журналист подумал так: "Чтоб миссионер вертелся перед моим Ребе? Да ни за что!"
Но вторая мысль звучала по-другому: "Какое я имею право помешать еврею встретиться с Любавичским Ребе? А может, это его единственный шанс!.."
Последнее соображение пересилило. Дов Гальперин сказал сухо и строго:
— Хорошо. В первый день недели Ребе раздает всем желающим свой знаменитый "доллар" — как цдаку и в знак благословения. Давай встретимся в час дня на остановке метро "Кингстон авеню", и я отведу тебя на "Севен севенти". Но предупреждаю: не вздумай открыть рот и начать болтать всю свою мормонскую чушь! Взглянул на Ребе, получил доллар — и двигай дальше...
Дэвид был согласен. В урочный день и час они встретились и после долгой очереди бывший израильтянин оказался лицом к лицу с Ребе. Дэвид заявил:
— Ребе, я мормон.
— Ты еврей, — ответил Ребе и протянул доллар.
— Да, но... — начал Дэвид.
Глава ХАБАДа оборвал его, протянув еще один доллар со словами:
— Успех на еврейских путях и успех во влиянии на оружающих!
— Уважаемый Ребе... — снова попытался начать Иоси.
Но в очереди за долларом много не говорят. Секретарь Ребе, рав Гронер, с помощью одного ешиботника, бойко подхватил Дэвида под белы руки и потащил к выходу.
Редактор "Кфар-ХАБАДа" не знал, куда деваться со стыда. Но Ребе смотрел спокойно и серьезно, без всякой укоризны. Он протянул Гальперину один доллар и сказал:
— Удача и благословение. Потом еще один, со словами:
— Это для журнала "Кфар-ХАБАД". И еще один, сказав:
— Чтобы ты услышал добрые вести.
На улице Гальперин хотел напуститься на ожидавшего его Дэвида, но подумал, что это может уменьшить воспитательный эффект встречи. Поэтому он сказал только:
— Ты же обещал мне кое-что...
Но Дэвид не помнил об обещании. Он бросил с вызовом:
— Я думал, что у вашего Ребе будет больше понимания и терпимости...
Дов Гальперин сжал кулаки, а потом разжал их и сказал, глядя в землю:
— Если б у Ребе не было понимания и терпения, он бы не дал свое святое благословение такому выкресту, как ты... Дэвид усмехнулся:
— Я постараюсь воспользоваться этим благословением, но лишь его последней частью. Там, где говорится о влиянии на окружающих... Редактор "Кфар-ХАБАДа" сказал с глубокой верой:
— Браха Ребе это не кусок колбасы, который можно резать на куски и брать, какой понравился. Я верю и знаю, что благословение Ребе, полученное тобой, исполнится на все сто процентов!
Мужчины помолчали. Еврей-мормон сказал:
— Во всяком случае, спасибо за участие. Гальперин отозвался:
— Оставь свой адрес или телефон, на всякий случай... Его собеседник поморщился:
— Чтоб ты сообщил их каким-нибудь ублюдкам, и чтоб те начали следить за мной?.. Нет уж, разойдемся по нулям...
Вышло, как он сказал. Два этих человека больше никогда не виделись. И все же Ребе сдержал слово, и Дов Гальперин получил добрую весть. Однажды на каком-то семейном торжестве он столкнулся с хасидом, проживавшим в Лос-Анд-желосе. Тот сказал между делом:
— Последние полгода у нас в еврейских кругах вертится один израильтянин, баал тшува. Зовут его Дэвид, он когда-то был активистом у мормонов, а теперь он борется с их миссионерами изо всех сил. Он говорит, что в свое время получил на это благословение у Любавичского Ребе. И также доллар, который Ребе дает, чтобы светила удача...
— Вот как? — откликнулся Дов Гальперин. И лед в его стакане дрогнул, стукнулся о толстое стекло.
Re: [Торсионщино!][Что же скажет школоло?] Ударился головй - и ты уже русский!
Время зимних каникул и отпусков. Здание аэродрома было переполнено. Большинство пассажиров ждало рейсы в восточные штаты, в основном, в Нью-Йорк. Тот, кто не заказал билет заранее, пытал свое счастье на положении "стэнд-бай" — ждал, может, кто откажется, и тогда посадят его. Среди этих людей был Аарон-Дов Гальперин, улыбчивый мужчина с бородой и в шляпе, главный редактор журнала "Кфар-ХАБАД" Не очень он верил в свою удачу, заполночь, в неудобном пластиковом кресле. Но вдруг репродуктор в зале ожидания прокричал его имя. Стюардесса, улыбаясь сквозь зевоту, сказала жестяным голосом:
— Еще одно место в рейсе на Нью-Йорк. Бегите, сэр, они уже закрывают...
Он побежал и успел. К довершению удачи в соседнем кресле сидел еврей, приветствовавший хабадника на чистом иврите. Гальперин попытался "ухватить" ситуацию. Он спросил:
— Летишь с пересадкой из Лос-Анджелоса?
— Нет, отсюда, из Солт-Лейк-Сити.
— Бизнес, куплю-продам?
— Я ответственный работник церкви мормонов. Вроде миссионера, если говорить по-вашему...
Попутчик попытался втянуть Дова Гальперина в беседу об особенностях различных религий (имея в виду, вероятно, что мормоны взяли ото всех самое лучшее). Но журналист решительно заявил, что не желает говорить об этом.
— Боишься сделаться мормоном? — спросил сосед с улыбкой.
— Вот уж ни грамма. Просто не хочу залеплять нечистотой свои уши.
— Почему же так грубо? — поднял брови сосед (его звали Дэвид). — Неужели мы не можем обсудить все, как культурные люди?
— Потому что твоя религия это "авода зара", идолопоклонство, — буркнул хабадник. — От нее еврей должен бежать стремглав, вплоть до того, что жизнь отдай...
Попутчики взаимно надулись. В сонном мозгу Гальперина промелькнула мысль, что не худо бы немного расколоть собеседника, узнать, какими приемами пользуются миссионеры, завлекая евреев, и т.д. Но тут уже Дэвид оказался начеку.
— Для чего тебе это знать? — спросил он ядовито. — Думаешь, я в автобусе родился?
На израильском сленге это означает "не лыком шит". Гальперин понял, что сыщик из него сегодня никудышный, и предпочел задремать. То же сделал и его попутчик. Но вдруг, перед самой посадкой, Дэвид заявил:
— Я хочу увидеть вашего Ребе. Ты можешь мне это устроить?
Сначала журналист подумал так: "Чтоб миссионер вертелся перед моим Ребе? Да ни за что!"
Но вторая мысль звучала по-другому: "Какое я имею право помешать еврею встретиться с Любавичским Ребе? А может, это его единственный шанс!.."
Последнее соображение пересилило. Дов Гальперин сказал сухо и строго:
— Хорошо. В первый день недели Ребе раздает всем желающим свой знаменитый "доллар" — как цдаку и в знак благословения. Давай встретимся в час дня на остановке метро "Кингстон авеню", и я отведу тебя на "Севен севенти". Но предупреждаю: не вздумай открыть рот и начать болтать всю свою мормонскую чушь! Взглянул на Ребе, получил доллар — и двигай дальше...
Дэвид был согласен. В урочный день и час они встретились и после долгой очереди бывший израильтянин оказался лицом к лицу с Ребе. Дэвид заявил:
— Ребе, я мормон.
— Ты еврей, — ответил Ребе и протянул доллар.
— Да, но... — начал Дэвид.
Глава ХАБАДа оборвал его, протянув еще один доллар со словами:
— Успех на еврейских путях и успех во влиянии на оружающих!
— Уважаемый Ребе... — снова попытался начать Иоси.
Но в очереди за долларом много не говорят. Секретарь Ребе, рав Гронер, с помощью одного ешиботника, бойко подхватил Дэвида под белы руки и потащил к выходу.
Редактор "Кфар-ХАБАДа" не знал, куда деваться со стыда. Но Ребе смотрел спокойно и серьезно, без всякой укоризны. Он протянул Гальперину один доллар и сказал:
— Удача и благословение. Потом еще один, со словами:
— Это для журнала "Кфар-ХАБАД". И еще один, сказав:
— Чтобы ты услышал добрые вести.
На улице Гальперин хотел напуститься на ожидавшего его Дэвида, но подумал, что это может уменьшить воспитательный эффект встречи. Поэтому он сказал только:
— Ты же обещал мне кое-что...
Но Дэвид не помнил об обещании. Он бросил с вызовом:
— Я думал, что у вашего Ребе будет больше понимания и терпимости...
Дов Гальперин сжал кулаки, а потом разжал их и сказал, глядя в землю:
— Если б у Ребе не было понимания и терпения, он бы не дал свое святое благословение такому выкресту, как ты... Дэвид усмехнулся:
— Я постараюсь воспользоваться этим благословением, но лишь его последней частью. Там, где говорится о влиянии на окружающих... Редактор "Кфар-ХАБАДа" сказал с глубокой верой:
— Браха Ребе это не кусок колбасы, который можно резать на куски и брать, какой понравился. Я верю и знаю, что благословение Ребе, полученное тобой, исполнится на все сто процентов!
Мужчины помолчали. Еврей-мормон сказал:
— Во всяком случае, спасибо за участие. Гальперин отозвался:
— Оставь свой адрес или телефон, на всякий случай... Его собеседник поморщился:
— Чтоб ты сообщил их каким-нибудь ублюдкам, и чтоб те начали следить за мной?.. Нет уж, разойдемся по нулям...
Вышло, как он сказал. Два этих человека больше никогда не виделись. И все же Ребе сдержал слово, и Дов Гальперин получил добрую весть. Однажды на каком-то семейном торжестве он столкнулся с хасидом, проживавшим в Лос-Анд-желосе. Тот сказал между делом:
— Последние полгода у нас в еврейских кругах вертится один израильтянин, баал тшува. Зовут его Дэвид, он когда-то был активистом у мормонов, а теперь он борется с их миссионерами изо всех сил. Он говорит, что в свое время получил на это благословение у Любавичского Ребе. И также доллар, который Ребе дает, чтобы светила удача...
— Вот как? — откликнулся Дов Гальперин. И лед в его стакане дрогнул, стукнулся о толстое стекло.
(с) http://www.chassidus.ru/library/chovkin/harabbi_noten_etza/goryatchaya_totchka.htm